1.1 Основные этапы становления и развития библиографии как науки

Впервые в теории отечественной библиографии на возможность получения отсутствующего в литературе знания на основе использования библиографических пособий указал В.Г. Анастасевич (1811г.), который признавал библиографией "книгоописание", связанное с получением нового знания о состоянии тех или иных сфер социальной деятельности. В.Сопиков (1813г.) также говорил о необходимости создания таких библиографических пособий, которые давали бы возможность изучать состояние и развитие отечественной словесности.

Признание исследовательской функции в сфере библиографии как области практической деятельности также приходится на начало 19-го века. В первую очередь надо отметить изучение потока документов, отраженных в указателе "Систематическое обозрение литературы в России в течение пятилетия с 1801 по 1806 год", проведенное его составителями - А.Шторхом и Ф.Аделунгом. Уже тогда они призывали не останавливаться на учете литературы, а анализировать ее с целью получения данных о состоянии науки, культуры, образования. Ими было выполнено одно из первых библиографических исследований. Авторы осуществили исчерпывающий анализ российской литературы, а, следовательно, существовавшего в их время культурного (в том числе научного) сообщества, характера читательских интересов, уровня развития отдельных областей науки, создали социологический портрет наиболее культурного слоя российского общества - авторов публикаций, описали географию научных исследований, продуктивность ведущих организаций и т.д. [3, С. 124].

Таким образом, крупные библиографы начала 19 века (время зарождения теории библиографии в России) конечной целью библиографической деятельности считали изучение развития культуры на основе анализа библиографируемых документов, то есть получение нового научного знания. Подобное понимание задач библиографии периодически возникало в ее теории на протяжении всего последующего двухвекового пути развития информационно-библиографической деятельности. Однако до конца 1960-х гг. это "присутствие" выражалось лишь в виде отдельных высказываний или проблемы, выдвигаемой для последующего решения. Подобные идеи, пожелания, требования, постановку вопроса можно обнаружить в работах многих теоретиков библиографии. Назовем лишь часть известных нам работ наиболее крупных ученых (по мере появления работ): Р.Минцлов, Л.П.Брюмер, Е.Ф.Буринский, А.Е.Яновский, А.Н.Соловьев, А.М.Ловягин, Й.М.Лисовский, Б.С.Боднарский, Н.Ю.Ульянинский, М.Н.Куфаев, несколько позже Н.ВЗдобнов, а в начале 1960-х гг. - Д.Д.Иванов и П.Н.Берков.

В наше время эта идея (возможность получения нового знания библиографическим путем), уже на уровне конкретных теоретических разработок "в полный голос" зазвучала в работах Д.Ю.Теплова, Ю.С.Зубова, А.В.Соколова, О.П.Коршунова, Н.В.Слядневой, В.А.Фокеева, Л.В.Астаховой и ряда других ученых.

В частности, Ю.С. Зубов определяет, библиографию «как систему свернутого знания», А.В.Соколов - как область духовного производства, Н.А.Сляднева вводит понятие гносеологической функции библиографии, признавая, что «исследовательские, эвристические возможности библиографических моделей... изучены далеко не в полном объеме, более того отданы библиографией на откуп науковедению, информатике» [18, С. 158]. В.А.Фокеев исследует природу библиографического знания, его структуру и роль в социуме. О.П.Коршунов (1990 г.) признает, что, согласно одной из концепций библиографии, она претендует на собственные закономерности, выводы и обобщения, полученные в результате изучения документальных массивов. Однако считает, что углубленная разработка этой концепции - дело будущего.

Таким образом, сегодня ряд ученых, работающих в области теории библиографии, признает наличие исследовательской функции библиографии. В то же время у многих теоретиков и практиков наличие исследовательской функции библиографии вызывает возражения. Разработка же ее теоретико-методологических проблем только начинается.

Параллельно с теоретическими разработками развивался и конструктивный подход к практическому использованию познавательных возможностей библиографии. Он характерен, в частности, для петербургской библиографической школы изучения документальных потоков (Л.В. Зильберминц, Д.Ю.Теплов, Г.В.Гедримович, В.А.Минкина, Э.Е.Рокицкая, Т.И.Ключенко, Г.Ф.Гордукалова и др.). Эти работы в основном относятся к библиографическим исследованиям, выполненным с целью расширения возможностей библиотечно-библиографической и научно-информационной деятельности [7, С. 64].

С середины 1960-х годов, т.е. с момента активизации исследований в области социологии науки и возникновения науковедения как комплексной дисциплины, начинает развиваться одно из направлений библиографических исследований - наукометрия (библиометрия), ставящая целью изучение и прогнозирование развития науки. Возникновение наукометрии связано с созданием Ю.Гарфилдом нового вида библиографического указателя (указателя ссылок) - Science Citation Index, открывшего возможности библиографического изучения характера и особенностей использования профессиональной литературы научным сообществом. Теоретические и методологические проблемы наукометрии были рассмотрены в трудах В.В.Налимова, З.М.Мульченко, Ю.В.Грановского, а позже в работах С.Д.Хайтуна и И.В.Маршаковой-Шайкевич.

Параллельно в рамках развития обзорно-аналитической и обзорно-прогностической деятельности проводились библиографические исследования, связанные с моделированием развития научных и технических объектов и научно-технической деятельности (В.А.Минкина, Д.И.Блюменау, З.В.Тодрес, Э.С.Бернштейн).

Продуктивным для развития библиографических исследований оказался и трехаспектный подход к анализу научных явлений М.Г. Ярошевского, предполагающий совокупное рассмотрение когнитивных, социальных и психологических факторов развития науки. Широкое распространение в науковедении получили исследования деятельности ученого и научных коллективов. Проблемы, выдвигаемые в.данном научном направлении (СА.Кугель, И.Г.Васильев, Г.Г. Дюментон, Б.И.Иванов, А.С.Кармин, В.Ж.Келле, М.Г.Лазар, И.И.Лейман, В.М.Ломовицкая, И.А.Майзель, Е.З.Мирская, Т. А.Петрова, И.П.Яковлев и др.) стимулируют проведение библиографических исследований. Необходимость изучения развития мировой и региональной науки, стратификации научного сообщества также в значительной мере расширяет сферу использования библиографических исследований как одного из методов получения нового научного знания (Г.М.Добров, Г.А.Несвегайлов, П.Тамаш, С.Эрли, Э.Каукконен и др.) [7, С. 84].

Таким образом, реализация исследовательской функции библиографии связывается с развитием не только собственно теории и практики библиографии, но и с достижениями ряда дисциплин социально-гуманитарного цикла, особенно философии и социологии науки и техники, психологии научного творчества, научно-технического прогнозирования, истории науки и техники, технознания, информатики, книговедении.

Среди общенаучных поисков, которые вели преподаватели кафедры библиографии, совершенно незамеченным остался факт, что в учебнике “Библиография. Общий курс” (1969) М.А. Брискман, автор главы о видах библиографии, определил их через общенаучную категорию “деятельность”. Это еще не был системно-деятельностный подход в полном смысле, но сдвиг был принципиально важным. Вид библиографии определялся не как видовая группа пособий, а как вид библиографической деятельности (что включает спецификацию методов и методик), а в конечном результате - собственно библиографической продукции - только проявлялись особые (видовые) характеристики. Развивая эту идею, А.И. Барсук (преподаватель ЛГИК) в начале 70-х гг. выступил с докладом в Государственной библиотеке СССР им. В.И. Ленина, где видовая специфика библиографии была сведена только к вопросам методики. Библиографы-практики этого ведущего учреждения сразу отметили главный недостаток позиции - отсутствие связи с общественными потребностями, общественной ролью разных направлений библиографии. Все это еще предстояло синтезировать, создав теоретическую систему библиографии на широких методологических и общенаучных основаниях. Сохранение книговедческого понимания библиографии в качестве преобладающего и далее было объективно невозможно.